В ноябре 2020 года мы начали сотрудничество с Центром и помогаем отбирать вещи для посылок, которые отправляются осужденным женщинам и тем, кто выходит из тюрьмы. О том, как всё устроено, рассказала Елена Гордеева – руководитель программы социального сопровождения осуждённых.
Автор интервью: Бэлла Волкова
На днях я слышала в магазине, как продавец сказал: «Женщина мыльное-рыльное хотела!» «Мыльное-рыльное» – так на зоне называют гигиенические принадлежности. Ещё говорят «мыльник» или «умывальник». В 2004 году правозащитные организации добились того, что в колониях стали выдавать гигиенический набор. Это мыло – 100 граммов, зубная паста – 30 граммов, и 25 метров туалетной бумаги. В месяц. Мужчинам ещё выдают бритвенные принадлежности, а женщинам – прокладки. Но это не те красивенькие прокладки, которые мы с вами видим в магазинах. Это просто целлюлоза, даже без липучки. А из одной колонии нам как-то написали: «Здесь выдают мыло, но оно пахнет псиной». Голову этим мылом вымыть невозможно, а шампуни не положены. Да, нормальные средства гигиены можно купить, но в колонии всё дороже – например, два года назад на воле почтовый конверт с маркой стоил 32 рубля, а в женской колонии – 64. К тому же мы можем найти дешёвые варианты – есть скидки, акции. А там выбора нет.
На время срока женщинам выдают ночные рубашки, трусы и бюстгальтеры. Я их видела – в нормальной жизни человек это никогда не наденет. Ночнушка – из дерюжного материала, грязно-кремового цвета. Как вообще могло в голову прийти такое создать – для меня загадка. Еще выдают колготки и две пары носков, по-моему, на два года. Нас постоянно просят прислать трусы, футболку, носки, потому что «за эти годы я пообносилась, и у меня уже дырки везде». А добыть иголку и нитку, чтобы это зашить, практически невозможно…
Поэтому мы высылаем гуманитарные наборы: бельё, футболки, носки-колготки, «мыльное-рыльное», чай, по возможности – карамель и печенье. Иногда нам пишут: «Лучше присылайте не сладкое, а медикаменты». Там все больные: гепатит, ВИЧ, туберкулёз, проблемы с печенью, трофические язвы… А грибок! Это просто ужасно. Потому что много лет на пище, в которой ни витаминов, ничего – это просто еда, чтобы не умереть с голоду. В месяц к нам приходит порядка 50 гуманитарных писем, и еще около 5-10 звонков я принимаю ежедневно.
Что носят женщины в колонии? Зимой – штаны, свитер, синтепоновое пальто, шерстяной платок. Мы видели эти платки, они разве что не как сито. На ногах у них бурки – войлочные сапожки, типа валенок, но худшего качества. Они называются «прощай, молодость». В принципе, они более-менее теплые, но стаптываются, в них же ходят по несколько лет. Когда тепло – рубашка, пиджак, юбка, чёрные колготки. Ботинки из кожзаменителя, которые тоже скоро выходят из строя. Рубашка может быть белая или салатовая, платок – серый, а летом легкий, белый, должен быть завязан под подбородком. Остальное – тёмно-зеленого цвета.
Когда человек освобождается, ему выдают его одежду. Но бывает, что он сел зимой, а освободился летом, или наоборот. К тому же за то время, которое он сидел, вещи могли пропитаться запахом, начать гнить, грибок мог завестись… Одежду выдают уже за воротами тюрьмы, не получится заранее ни постирать её, ни пришить пуговицу. Хорошо, если родственники могут прислать вещи. Но к нам обращаются самые бедные, самые обездоленные – у них часто нет родных или нет с ними связи. Бывали случаи, когда женщины выходили в том, в чём отбывали срок. И потом нам несколько человек писали: «Представляете, ушли в казёнке!» Понимаете, во-первых, это не теплая одежда. А ей, возможно, придётся долго добираться домой, ждать где-то поезда. Во-вторых, до неё эти вещи носило много людей. Но главное – человек выходит в общество, на волю. В нормальной одежде он более твёрдо стоит на ногах. Мы присылаем вещи на освобождение. И добравшись домой, женщины нам пишут: «Спасибо, освободилась по-человечески».
По возможности мы шлём одежду не только на освобождение, но и что-то на первое время. То есть хотя бы две футболки, а не одну. Потому что хорошо ещё, если у женщины есть жилье. А детдомовцы, например, часто едут в центр адаптации. И всё, что у них будет – это то, что они возьмут с собой. Пока они устроятся на работу, пока получат первую зарплату… И это, как правило, небольшие зарплаты, их хватит только чтобы обеспечить себя питанием на месяц. О том, чтобы купить вещи, даже речи не идет.
Как правило, мы не ведём просто переписку с заключенными – у нас на это нет ресурсов. Но отвечаем на вопросы и просьбы о помощи. Иногда просим уточнить: женщина просит вещи на освобождение, не указывая размеры. Максимум пишет: «Я маленькая». Зато излагает всю свою жизнь: «Родителей нет, муж или сожитель бросил, сижу по своей глупости, но всё поняла, осознала…» Что-то такое, как правило. Сидят в основном за наркотики. Еще кражи, мошенничества, реже – разбои. Бывают убийства и тяжкие телесные повреждения: выпивали с сожителем или друзьями, и это закончилось… неблагоприятно. Иногда она взяла всё на себя, иногда её заставили взять всё на себя. Или сожитель издевался над ней несколько лет, – ну, в конце концов она его «прихлопнула табуреткой» или сковородкой.
Если женщина рожает в колонии, то до трёх лет дети содержатся там же, в Доме ребенка. Раньше все они проживали отдельно от мам – она могла прийти только на час в день. Сейчас практически везде есть совместное проживание, но, к сожалению, пока не для всех, потому что площади не хватает. Проживание в Доме ребенка – это большая привилегия. Писем оттуда мы не получаем. Потому что если человек обращается в какую-то организацию, чего-то просит, то это уже ему минус, сотрудники колоний не хотят, чтобы недостатки выходили наружу. Поэтому мамы нам не пишут.
Раньше, когда нам нужны были вещи для посылок, мы кидали клич в соцсетях. В пандемию с этим стало сложнее – весной, когда все сидели по домам, я сама объехала людей в нашем районе. На самокате. Это было довольно-таки тяжело. Сейчас нам снова приносят вещи. Но люди не всегда отдают то, что нам нужно. Например, бывает одежда с пятнами, рваная. Или она пахнет, потому что долго лежала в шкафу, на балконе или на даче. Брать домой и стирать – это неподъёмно для нашей маленькой организации.
Иногда среди футболок-свитерочков приносят какой-нибудь суперпиджак. Или офисный костюм. Или вечернее платье… Наверное, в нем можно пойти летом прошвырнуться по Тверской, не знаю. Но наши женщины часто из небольших городков, из сёл. Ну куда она в селе пойдет в таком платье? Это курам на смех. Это в Москве можно надеть полосатые гольфы и шапку со страусиным пером, и на тебя никто даже не обратит внимания. В регионах это немножко по-другому, она будет чувствовать себя неуютно в ярко-оранжевой куртке или ярко-красных брюках. В общем, когда просят вещи на освобождение, не имеют в виду что-то ярмарочное. Футболка или водолазка, свитер или джемпер, кроссовки – но не кеды, не ходят там в кедах. В идеале – куртка, а не пальто. Это суперски и классно в Москве – еще так, знаете, расстегнуться и чтобы полы развевались, молодёжь так ходит. Но в маленьких городах и сёлах это не принято, в неё будут тыкать пальцем и подсмеиваться. Джинсы нужны обычные, не балахонистые или расклешенные книзу. В идеале – на резинке или с широкой талией. У них нет талий: много лет без движения и на плохой пище. Часто пишут: «У меня 48 размер». Я прошу: обмерьте, пожалуйста, себя – объём талии и объем бедер. И оказывается, что бедра у нее 106, а талия 90 – это 52 размер как минимум.
В октябре 2020 года мы начали работать со ВТОРЫМ ДЫХАНИЕМ. Сразу получили пять мешков одежды, и когда мы её разобрали, там было все, что необходимо – бери и складывай сразу в посылки. И куртки, и свитера, и футболки под свитер. И даже нижнее бельё, колготки и «правильные» носки. Если человек еще отбывает наказание, носки можно присылать только чёрные, без рисунка, без ничего. А такие в магазинах еще надо поискать! Почти всегда есть какая-нибудь блямбочка, квадратик, розочка, полосочка… Где-то такое пропустят, а где-то могут не пропустить.
То, что мы получили от ВТОРОГО ДЫХАНИЯ – это просто был сюрприз. Чистые, хорошие, вещи, немятые – это тоже важно. Потому что если вещи скомкан, засунутыв чемодан и привезены нам – то приходится их расправлять и класть отлеживаться на стеллаже.
Вещи на освобождение от нас получают около 300 человек в год. И раньше мы не могли набрать столько одежды, чтобы выслать всем, кто просит. Кто-то оставался без вещей. Со ВТОРЫМ ДЫХАНИЕМ будет гораздо проще.
Когда вам не хватает туалетной бумаги или прокладок, это вас унижает, просто стирает с лица земли, вы становитесь никем. Кто-то скажет: «Да кто эти женщины вообще такие, чтобы им помогать?» Ну, многим из них действительно не хватает воспитания. Но это не значит, что они должны терпеть многолетние унижения. Они уже наказаны лишением свободы.